Суета жизни совсем забросила на обочину происходящих событий княжну Верховскую. После омерзительной сцены в княжеском доме, свидетелем которой стала Лидия, Татьяну Аркадьевну сослали на проживание в загородный дом Верховских под Петербургом. Там она вела скромное и одинокое существование, почти ни с кем не общаясь, не принимая гостей, не делая визитов по соседям и крайне редко появляясь в петербургской квартире. И только тогда, когда новая хозяйка там долго отсутствовала. Княжна не обижалась и не печалилась, более того, она не чувствовала себя виноватой ни в чем, она просто ждала своего часа. Конечно, поначалу ей было тяжело без милого Евгения, но она утешала себя тем, что рано или поздно все произойдет так, как она мечтает. Да и в чем ей упрекать себя, если греха преступной родственной связи на ней не было, ведь она всегда знала тайну происхождения наследника Верховских. Она сотню раз задавала себе вопрос: почему не воспользовалась в своих целях этой тайной? Быть может, и ее жизнь тогда сложилась бы иначе? Но нет, не хотела она терять предмет своего обожания. Это чувство длилось большую часть ее скучной жизни.

А ведь начиналось все просто отлично. Молоденькая смоляночка из знатного семейства могла даже попасть в чисто барышень, ставших фрейлинами при дворе императрицы или, на худой конец, какой-нибудь из великих княгинь. Однако, несмотря на успехи в учении и благопристойное поведение, невзрачная внешность отодвинула ее в самый конец списка претенденток. Попасть в высшие круги и сделать там приличную партию не удалось. Тогда княжна принялась выискивать себе женихов среди многочисленных товарищей своего братца, нимало не смущаясь их репутацией кутил и любителей юбок. На пылкое чувство она и не рассчитывала, ей, как и всякой барышне, да еще из хорошей семьи, просто неприлично было оставаться в девицах. Собственно, эта деликатная проблема ее существования как раз решилась довольно быстро. Один из дружков братца после очередной попойки, справив нужду, возвращался в гостиную, для продолжения веселья. И тут, в полутемном коридоре, он наткнулся на невысокую девушку, в которой с пьяных глаз даже и не признал поначалу сестру хозяина дома. Вечерние сумерки придавали ей видимость миловидности, и разгоряченный парами молодец, без особых предисловий, ухватил свою добычу и поволок на софу в ближайшей комнате. Она сопротивлялась, потому что очень испугалась, даже пыталась кричать, но шумная компания не расслышала ее зова. Бравый кавалергард придавил ее своим крепким телом, рот закрыл сначала ладонью, а потом и скудным поцелуем. Княжна просто задохнулась от винного перегара и приумолкла. Ужас сменился любопытством. Нечаянный поклонник управился с невинностью в два счета, и это неожиданное природное препятствие, возникшее на пути его мужского естества, заставило его мозги зашевелиться. Кто это пищит и барахтается под ним? Разве не горничная? Батюшки-святы! Барышня? Сестра хозяина дома! Теперь не избежать скандала, дружба долой, дуэль неизбежна! Какая досада!

Молодой человек сидел на полу, в растерянности поскребывая подбородок. Неужто придется жениться на этой курице? Татьяна Аркадьевна поднялась, желая скорее смыть с себя следы первого совокупления. Она уже пережила первый испуг, и растерянность сменилась на деловитость. Так и быть, она не станет поднимать крик и даже не пожалуется брату. Решено было, что завтра же он явится в дом просить ее руки, сохранив в глубокой тайне все произошедшее. Однако на следующий день его срочно призвали в полк, а через некоторое время несостоявшийся претендент на руку и сердце сложил свою буйную голову, выясняя отношения после очередной попойки.

Оставшись без жениха, Татьяна Аркадьевна особенно и не печалилась. Она не знала его совсем и прекрасно понимала, что из этой затеи не вышло бы ровным счетом ничего хорошего. Однако начало чувственным переживаниям было положено. Продолжение долго не следовало. И тогда она решила, что найдет себе развлечения в невинной игре. Потихоньку по всему дому она наделала дырочек-глазков, которые позволяли ей стать свидетельницей самых разных сцен. Наблюдая их, она переживала, как и ее «герои», да так сильно, что порой приходилось бегом бежать к себе менять белье и предавать омовению тело.

Конечно, главным персонажем ее подглядываний стал любезный братец. Особенно после того, как горячий конь приложил свое тяжелое копыто в самое нежное место мужского организма. Поэтому князю приходилось быть весьма изобретательным в своих утехах. Зрелища эти чрезвычайно обогатили знания юной княжны по части доставления наслаждения. Вот только применить их было не на ком.

Маленькое отверстие позволяло ей заглядывать и в спальню невестки, жены брата. Но там царила пуританская скука. Княгиня молилась перед сном и предавалась сну, поплакав иногда о своей незавидной судьбе.

И вдруг все переменилось, как по волшебству. В доме появился новый камердинер хозяина. Высокий, молодой, ладный собой, хорош был так, что вся женская прислуга тотчас потеряла голову. Но он не обращал на них никакого внимания, чем вызывал всеобщее недоумение. И только малышка княжна знала ответ. Почти каждую ночь камердинер появлялся в спальне хозяйки. Маленькая проказница устраивалась поудобнее в своем укрытии, и действо начиналось. Княгиня долго прихорашивалась, надевала нарядное дорогое белье, ее недовольная физиономия чудодейственно менялась, когда появлялся любовник. Как тигр, он набрасывался на ее истосковавшееся тело. Она стонала, кряхтела, подвывала, охала и ахала. Поскуливала от наслаждения и Татьяна Аркадьевна, прильнувшая к дырочке-глазку. Однако сие удовольствие закончилось довольно быстро. Однажды братец-князь радостно сообщил, что в семье ожидается прибавление. После этого камердинер исчез, получив расчет.

Затем последовало рождение прекрасного младенца, окрещенного Евгением. Еще ребенком он так пленил сердце княжны, что она не спускала его с рук, проводя с малышом больше времени, чем родная мать, которая не испытывала к мальчику таких пылких чувств. Вообще, только княжна и любила его по-настоящему. К этому чувству прибавлялась острота причастности к тайне зачатия, происшедшего прямо на ее глазах! Сами же родители, обзаведясь наследником, не проявляли к нему особой теплоты. Видимо, постоянно помня, какая в нем течет кровь. Княжна же так привязалась к мальчику, что даже укладывала в свою постель, и он, уже будучи подростком, частенько засыпал в ее объятиях. Потом супругов не стало, и Татьяна Аркадьевна осталась единственной опекуншей молодого человека.

К тому времени юноша превратился просто в античного бога, поражая всех своей внешностью. Княжна, привыкшая к его телу, которое формировалось на ее глазах, нередко предавалась в мечтах о страстных объятиях со своим любимцем. Да и что могло ее остановить, ведь она точно знала, что между ними нет ни капли родственной крови! К тому же разница в годах была хоть и велика, но не столь удручающа. Ну, подумаешь, пятнадцать лет! Зато какой опыт любовных игр она имела! Правда, пока все в теории.

Наконец настало и время практики, сбылись самые смелые мечтания Татьяны Аркадьевны. Она увидела, как юный князь стал заглядываться на курсисток и потихоньку тискать горничных в темных углах. Значит, мальчик дозрел. Однажды, пользуясь тем, что юноша совершенно ее не стеснялся и частенько представал в чем мать родила, она принялась потихоньку ласкать его тело, спускаясь все ниже и ниже. Евгений ошарашенно и неподвижно внимал этим новым для него ощущениям. Когда же маленькие пальчики добрались до сокровенного, а потом на помощь пришли и трепетные губки, то у него и вовсе искры из глаз посыпались, в юной головушке все помутилось, и он как безумный бросился сдирать одеяния со своей соблазнительницы. Княжна умело руководила его действиями, стремясь к тому, чтобы первый опыт завершился бесспорной удачей и яркими переживаниями. Руководимый наставницей, которая нежно и деликатно провела его к высшей фазе наслаждения, Евгений перестал быть мальчиком.